и не верите в небожителей, а всё же сами их орудием оказаться можете.
– Глупый вы народ, горные монахи! – засмеялся даос. – Уповаете на божескую помощь, когда всё на самом деле у вас в руках.
Он зачерпнул горсть амулетов из чаши и протянул монахам.
– Вот, берите по амулету себе.
– Воистину, это послание божественной Сиваньму! – вскричал Сонциан и стал горячо благодарить даоса, который только морщился в ответ.
Монахи повязали амулеты себе на шею и двинулись дальше, оставив даоса позади.
С каждым шагом Сонциану становилось всё беспокойнее. Ему казалось, что кто-то за ним наблюдает, причём не откуда-то снаружи, а вот прямо изнутри, будто бы из-за пазухи. Сопровождавшие его монахи тоже настороженно переглядывались, но никого так и не заметили.
Солнце лениво перекатилось на вечерний бок неба и начало краснеть от усталости прошедшего дня. Сонциан и комусо расположились на ночлег у большого дуба. Монахи развели небольшой костёр, от которого вскорости остались одни тлеющие угли. На этих углях, обёрнутые в бамбуковые листья, коптились три сладкие картофелины – часть припасов, которыми монахов снабдили в монастыре Золотой вершины.
Беспокойство никак не покидало Сонциана. Он спросил монахов:
– Уважаемые братья, случалось ли вам с бесами повстречаться?
Один из них ответил такими словами:
– С кем только мы не встречались!
– И всех, кто нам встретился, одолели! – хвастливо добавил второй, за пазухой которого появилось синеватое свечение.
Сонциану стало не по себе. Он торопливо схватил свой дорожный мешок и принялся в нём копаться. Наконец его пальцы нащупали тонкий золотой обруч, который дала ему богиня Запада. Дрожащими руками Сонциан нацепил обруч себе на бритую голову – тот пришёлся ему аккурат по размеру – и огляделся.
Сделал он всё это весьма вовремя.
Монаха, который минуту назад хвастался своими победами, охватило синее сияние. Он говорил всё громче и громче.
– Даже настоятель наш, Пандаэмон-бханте, со мной в поединках тягаться не стал! – бахвалился он без перестану.
– Врёшь ты! – с этими словами второй монах ткнул первого кулаком прямо в плечо. Из его ушей потекли тонкие струйки зеленоватого дыма.
«Оборотни! – пронеслось в голове Сонциана. – Благодарю тебя, милостивая богиня Запада, что научила, как от них оборониться!» Прочитав по памяти нужную камишутту, Сонциан схватил покрепче свой амулет, который от его усилий потеплел и даже приобрёл красноватый оттенок. «Вот повезло нам даоса встретить! Что бы мы без него сейчас делали, без его оберегов!» – подумал он.
Только вот никакие это были не обереги, а вовсе даже наоборот. В каждом из амулетов, болтавшихся на монашеских шеях, сидело по голодному бесу. Одному монаху достался бес, голодный до чванства и невежества, второму – злобный и мстительный бес, а в амулете Сонциана сидел бес обжорства, алчности и жадности. Бес этот изо всех сил бился о стеклянные стенки амулета, но выбраться не мог. Ему мешал золотой обруч, сжимавший голову Сонциана.
А у двух монахов-комусо такой защиты не было, поэтому бесы уже полностью ими овладели. Вселившись в монахов, оборотни начали менять форму. На руках у них выступили длинные когти, а рты наполнились остроконечными зубами. Шерсть появилась на бритых головах, а уши вытянулись вверх. Кожа одного из монахов позеленела, а второй стал синим, как тунец, и покрылся пятнами. На монахов они стали совсем непохожи; теперь они напоминали собой диких зверей.
Оборотни повернулись к Сонциану. Зелёный оборотень сказал:
– Брат Кабан, ну-ка вылезай!
И размахнулся дать Сонциану оплеуху в надежде, что это поможет третьему оборотню проявить себя. Но стоило когтистой лапе оказаться возле Сонциановой головы, как волшебный обруч сверкнул небесным золотом. Раскатился удар грома, и зелёный оборотень полетел через костёр в густые заросли жимолости. Когда он выбрался из кустов, шерсть на его голове почернела, а одежда превратилась в лохмотья.
– Вот умора! – захохотал при его виде второй оборотень. – Ну ты себе и заделал причёску, брат Медведь!
– Захлебнись ты! – рявкнул на него оборотень-медведь.
И он снова бросился на Сонциана, намереваясь разорвать его на части. Но ничего у оборотня не вышло, потому как обруч снова пришёл перепуганному монаху на помощь. Оборотень-медведь покатился кубарем, чуть не сбив с ног второго, который так и стоял на месте, держась за бока.
– Что стоишь, брат Леопард, помогай! – прикрикнул оборотень-медведь.
И оборотни бросились на монаха уже вдвоём.
Сонциан от страху зажмурился и забормотал про себя восьмую камишутту, повторяя её снова и снова. Рука его по-прежнему сжимала налившийся алчной кровью амулет. Монах так до сих пор и не понял, что стал жертвой коварного даоса.
Да и был то вовсе никакой не даос, а злой колдун по имени Бинь Лю. Утром того же дня колдун этот, прикинувшись паломником, осматривал монастырь Золотой вершины. Там он и услышал слова настоятеля об изумрудном ожерелье богини Запада. Бинь Лю тотчас же захотел завладеть волшебной вещицей, а монахов скормить бесам. С помощью нехитрого волшебства он прикинулся странствующим даосом, прицепил на лоб длинные белёсые брови и уселся на дороге, разложив перед собой амулеты с заточёнными в них голодными бесами. Так и вышло, что оба сопровождавших Сонциана монаха стали оборотнями, как только они самую малость поддались тем страстям, которые заключены были в амулетах. Самого же Сонциана спасла только восьмая камишутта, которая – с помощью волшебного обруча – не давала третьему бесу вырваться. Покрасневший амулет нагревался всё сильнее и сильнее, обжигая монаху пальцы. Наконец терпеть этот жар Сонциану стало совсем невмоготу. Он сорвал амулет с шеи и, не открывая глаз, метнул его в оборотней.
Убегающая от волков горная лань и через бездонную пропасть перепрыгнет, так говорится в пословице. Вот и бросок Сонциана оказался гораздо мощнее, чем тот рассчитывал. Стеклянный амулет по широкой дуге перелетел над головами оборотней, которые засмеялись, широко раскрыв свои зубастые пасти.
– Долго ты не продержишься, трусливый монах! – крикнул Сонциану оборотень-медведь.
– А уж мы подождём! – вторил ему оборотень-леопард.
Тут из-за кустов раздался такой рёв, что Сонциан подпрыгнул на месте.
– Ну уж нет, хватит с меня! – донеслось из кустов, откуда тотчас последовал удар такой мощи, что земля затряслась.
Через мгновение ветки кустов разлетелись по сторонам, и на поляну выскочил безобразный оборотень, похожий на свинью. Огромное брюхастое тело поддерживали толстые, словно брёвна, ноги, а венчала всё это абсолютно лысая голова, по бокам которой торчали уши. Нос оборотня был похож на свиной пятак, а глаза налились кровью. В руках оборотня была палица каумодаки.
– Бесы негодные! – заорал он и набросился на ошеломлённых оборотней.
Стоило противникам сойтись в схватке, как все они поняли, что силы
